Анализ стихотворения Ирины Шостаковской
пятеро наших красивых ребят
отправились в отчий дом
но назад не вернулся никто, никто –
все отравились говном.
вот они, видишь – лежат рядком,
сверху луна встаёт
и никого, не проси, никогда
по имени не назовёт.
не назовёт никого, и всё.
море, кисельная тишь.
не пропоёт в тиши козодой,
не прошуршит камыш.
не прошуршит над ними камыш
и не споёт козодой,
а полетит по своим делам,
занятый ерундой.
и не вздрогнет небо, не скрипнет земля,
в которой им век лежать.
вот песня, лучше которой нет,
и портить её ненадь.
Ирина Шостаковская.
пятеро наших красивых ребят
отправились в отчий дом
но назад не вернулся никто, никто –
все отравились говном.
вот они, видишь – лежат рядком,
сверху луна встаёт
и никого, не проси, никогда
по имени не назовёт.
не назовёт никого, и всё.
море, кисельная тишь.
не пропоёт в тиши козодой,
не прошуршит камыш.
не прошуршит над ними камыш
и не споёт козодой,
а полетит по своим делам,
занятый ерундой.
и не вздрогнет небо, не скрипнет земля,
в которой им век лежать.
вот песня, лучше которой нет,
и портить её ненадь.
Ирина Шостаковская.
Их молодость, яркая, как вспышка, погасла внезапно, без следа. Отчий дом, куда они стремились с такой надеждой, стал их последним пристанищем. Не было ни ясного солнца, ни ласкового ветра, что мог бы их вернуть. Только тишина, густая, как кисель, окутала их место упокоения. Они ушли, оставив лишь пустоту и недосказанность, словно нераскрытые книги, закрытые навсегда. Их красота, их смех, их мечты – всё это теперь лишь отголоски в памяти тех, кто их помнит. Но Луна, равнодушная свидетельница всего, что происходит на земле, не даст им имен, не выделит никого из общего ряда. Она лишь освещает их спящие лица своим холодным, бледным светом, подчеркивая их абсолютную безмятежность, столь же пугающую, сколь и умиротворяющую.
Их отравление – не физическое, а метафорическое. Это отравление миром, его жестокостью, его несправедливостью, его бессмысленностью, которая оказалась для них невыносимой. Возможно, они столкнулись с разочарованием, с предательством, с утратой веры. Или же это было нечто более тонкое, более глубокое – неспособность приспособиться к суровой реальности, которая не соответствовала их идеалам. И вот они лежат, не в силах подняться, не в силах сопротивляться. Их тела безмолвны, их души, возможно, нашли покой, но их история оборвалась на полуслове.
Козодой, чье пение обычно разносится в ночной тиши, теперь молчит. Камыш, который обычно шуршит под дуновением ветра, замер. Даже небо и земля, казалось, затаили дыхание, не желая нарушать эту жуткую гармонию. Всё вокруг застыло, словно мир тоже отравился их уходом, погрузившись в скорбное безмолвие. Этот мрак, эта тишина – они отражают пустоту, оставленную ребятами. Их отсутствие ощущается физически, как нехватка воздуха, как зияющая рана.
Их путь в отчий дом был, возможно, последней попыткой найти себя, обрести корни, вернуться к истокам. Но эти истоки оказались для них смертельными. Или же «отчий дом» – это метафора чего-то еще, чего-то, что притягивало и одновременно отталкивало. Что-то, что обещало утешение, но принесло гибель. Эта песня, как говорит автор, лучше которой нет. Это не просто стихи, это крик души, отражение боли и непонимания. Она проста, но в этой простоте заключена вся трагедия. И действительно, её не хочется портить, не хочется добавлять ни слова, потому что каждое слово здесь на своем месте, каждое слово – удар.