Туманный залив: поэзия ноябрьского дня
Шевелится туман в луче светодиодного проектора, отбрасывающего жёлтые пешеходные полосы. Чайки вперемешку с пластиковыми бутылками на заливе Salakka lahti, ноябрьские растения, покрытые инеем, ставшие драгоценными. Черпающие уголь погрузочные краны похожи на раскланивающихся бумажных журавликов. Dark milk air распространяется. Исчезла башня на острове и серые депрессивные здания, ничего не осталось, кроме зелёных огней, то есть разрастающейся эротической галлюцинации, заставляющей делать выбор в пользу неясности. Être attiré par quelqu’un как подвешивать крючки к ничему, как вдруг почувствовать, что у тумана есть запах. Эти камни еще слишком маленькие, назовем их baby stones. Побудем здесь и посмотрим, как они будут расти и приспосабливаться.
Александра Цибуля.
Шевелится туман в луче светодиодного проектора, отбрасывающего жёлтые пешеходные полосы, словно пульсирующие в ночной мгле артерии города. Этот свет, пробиваясь сквозь плотную завесу влаги, преображает привычные очертания, придавая им фантомную, почти мистическую природу. Чайки, с привычной нахальностью, кружат над заливом Salakka lahti, их силуэты на фоне тусклого неба сливаются с плавающим мусором – пластиковыми бутылками, которые, кажется, тоже стали частью этой странной, меланхоличной симфонии. Ноябрьские растения, покрытые инеем, превратились в драгоценные украшения, хрупкие и искрящиеся под рассеянным светом. Каждый кристаллик льда на тонких стебельках и листьях ловит отблески, создавая миниатюрные, сверкающие миры.
Черпающие уголь погрузочные краны, эти гигантские, угловатые конструкции, на фоне туманного неба и отблесков воды, приобретают неожиданную грацию. Они похожи на раскланивающихся бумажных журавликов, только исполненных из стали и бетона, застывших в безмолвном ритуале. Их неподвижность контрастирует с неуловимым движением тумана, создавая ощущение статики и динамики одновременно. Dark milk air, этот термин, окутанный тайной, распространяется, уплотняя атмосферу, делая воздух густым и насыщенным. Он словно пропитывает всё вокруг, привнося ощущение чего-то неизведанного, скрытого.
Исчезла башня на острове, этот ориентир, который, возможно, символизировал стабильность или прошлые достижения, и серые депрессивные здания, безликие и угнетающие, растворились в этой дымке. Ничего не осталось, кроме зелёных огней, этих маяков в море неопределённости, то есть разрастающейся эротической галлюцинации, заставляющей делать выбор в пользу неясности. Эта галлюцинация, как сладкий яд, манит, обещая что-то запретное и желанное, но при этом лишая возможности чётко видеть, определяя направление. Être attiré par quelqu’un – быть привлеченным к кому-то – как подвешивать крючки к ничему, как вдруг почувствовать, что туман имеет запах, этот тонкий, едва уловимый аромат, который пробуждает забытые воспоминания или предвкушает будущие события.
Эти камни еще слишком маленькие, назовем их baby stones. Они лежат у кромки воды, гладкие и округлые, хранящие в себе историю вечности, но пока еще не достигшие своей полной формы. Побудем здесь, в этом моменте, среди тумана и призрачного света, и посмотрим, как они будут расти и приспосабливаться к изменчивой среде, как будут набирать вес, как их поверхность будет меняться под воздействием волн и времени. Подобно этим камням, и мы сами находимся в процессе становления, в постоянном движении и адаптации.
Александра Цибуля.